Лауреат литературных премий: «Славянские традиции», им. В. Сосюры и им. Л. Вышеславского.
Родился в Киеве 28 апреля 1950 г.
Окончил механико-математический факультет Московского государственного университета. Был программистом, электронщиком-наладчиком ЭВМ, инженером в лаборатории радионуклидной диагностики сердца в НИИ кардиологии. Из-за внимания КГБ к его песенной, и не только, активности был вынужден сменить несколько работ. После начала перестройки — режиссер театра авторской песни, бригадир строителей-кровельщиков, книготорговец, актер театра «Колесо», и т.д. С середины 1990-х годов — журналист и редактор. Анатолий Лемыш пишет стихи и песни с 1967 года, в основном на свои стихи. Становился лауреатом конкурсов и фестивалей авторской песни, в том числе Грушинского в Саратове (1973), киевских, московских, харьковских и т.д. В 1970-х и 1980-х годах объездил с концертами весь бывший СССР. В 1990-х годах от активной песенной деятельности отошел. Из печати вышли сборники стихотворений Анатолия Лемыша «Венок сонат Киеву» (1992), «Подольский переулок» (2001), «Музыка слова» (2006). Записаны аудиоальбомы «Ангел мой», «Папа Подол», «Песни разных эпох», альбом мелодекламаций стихов под джаз «Домик у моря». Анатолий Лемыш печатался в журналах и альманахах «Радуга», «Юрьев день», «Сталкер», «Соты», «Ковчег» и др. Ряд стихотворений опубликованы в антологиях современной русской поэзии.
Песни и стихи из цикла о Киеве
Андреевский спуск
Ну кто меня сглазил, и зельем каким привораживал?
Каким колдуном я настроен на этот искус?
Но где бы я ни был, какими путями ни хаживал,-
Приводят они на Подол, на Андреевский спуск.
Подол — моя чаша, и счастлив бывал несказанно я,
Когда мог, вернувшись, с Подолом кутить-горевать!
Подол — моя тайна, желанная и окаянная,
Весь век бы тебя узнавать — да к другим ревновать!
Порой я не мог выносить твоей ласковой одури -
Бежал от горы, на которой Владимир с крестом!
Ты маски менял, то святым притворяясь, то модою,
Теряя себя, мой Подол, мой Париж, мой дурдом!
Ну что за твоими замашками провинциальными,
За путаницей переулков, домишек, церквей?
Подол, ты уходишь в свои отраженья хрустальные,
Меня оставляя на улочке старой своей...
Музыка руин
Музыка этих руин — не Чайковский, скорее Бетховен:
Рушить, не слыша себя, из бороздки срывая иглу.
Ржавый кирпич нараспашку, и гроздья торчащих фиговин —
Додекафония, что ли? — и скрежет гвоздя по стеклу.
Тут был диван — я читаю по непокореженным доскам
Пола — и грешные тайны ревниво хранил потолок.
Рухнули рыхлые балки, и словно написаны Босхом
Эти развалы известки, обноски и сбитый порог.
Здесь почивала гармония, и на обрывках обоев
Отсветы лампы настольной еще не успели остыть.
Воет печная труба, как собака, в нутро мировое -
Шнитке, пожалуй! — и в окнах повыломаны кресты.
Господи! Что ж это деется! Чья это музыка свищет,
В каждой щели затевая свою продувную игру?
Ах, как хотелось надеяться! Только голодная рыщет
Крыса, последние крохи в свою подбирая нору...
* * *
Вот опять затянула крыши
Ночь дремотная на века.
Этот Город я ненавижу.
Как мучителя. Как врага.
Вот он, грозный и грандиозный,
Нимбом зарева окружен,
Город звездный и многослезный,
Город-праздник и город-стон.
Весь довольный собой, шикарный,
Весь в крестах, в кружевах аллей, -
Как он прячет свой дух базарный
В тень каштанов и тополей!
Как он яростно усредняет!
Как роняет себя во лжи!
Как с цепи он спускает стаи
На высасыванье души!
Как мордуют его сатрапы!
Как умеют устроить вой!
Здесь святее римского папы
Каждый поп и городовой!
Здесь в искусство идти — как выбор:
Н а погром или с к в о з ь погром.
Слава тем, кто еще не вымер.
Горе тем, кто пошел на слом.
Здесь смешно быть — незаклейменным.
Здесь все чувства — и ложь, и грим.
Не-не-ви-жу его законы!
...И привычно живу по ним.
Я иду себе по аллее,
Чинно шаркаю, не спешу,
И от не-на-ви-сти шалею,-
И от неж-но-сти чуть дышу.
Я пою, как живу
Я пою, как живу, а живу наугад.
Что мне в жизни последним вспомянется?
Все взлетает Андреевский купол в закат,
Да с Подолом никак не расстанется.
Под горою домишки застыли навек,
Как кораблики, бурей помятые.
То ли сил не хватило взобраться наверх,
То ли просто - зачем это надо им?
Я подольскую кровь, своего земляка,
Узнаю сквозь манеры ли, платья ли.
Никогда на Подол не глядел свысока,
Даже если мы с ним и не ладили.
Я пою, как живу, а живу наугад.
Что мне в жизни последним вспомянется?
Все взлетает Андреевский купол в закат -
Да с Подолом никак не расстанется.
Все взлетает Андреевский купол в закат
В никакой стране, в никаком году
В никакой стране, в никаком году,
В городе, на карту не внесенном,
Я по тишине сквозь дома иду,
Памятью своею опаленный.
Странные дома, лица, купола,
Узнаю, как старые потери,
Здесь моя душа, кажется, жила,
До меня, в неведомом мне теле.
Тени смещены, переплетены,
Из глубин прапамяти тревожа.
Этот старый дом чем-то мне знаком, -
Словно хочет крикнуть, да не может.
Кем я был тогда? Чем я жил-дышал?
Из какого вырвался предела?
Что ж ты так болишь, грешная душа,
Словно ищешь брошенное тело?
И когда, старик, я пройду свой путь,
Воспарит душа, как из колодца,
Мне бы хоть на миг, хоть глазком взглянуть
На того, в кого она вольется.
Я б ему отдал все, чем был богат,
Всех своих страстей живое пламя,
Всей моей любви рай и сладкий яд,
И тепло домов под куполами...
Владимирский спуск
Памяти Леоноры Натановны Рахлиной
Владимирский спуск занесен снегопадом,
Сойти на Подол — что Помпею отрыть.
Я словно иду с экскурсантами рядом,
И сам не решаюсь о нем говорить.
Невзрачное пиршество зренья и слуха.
В родном переулке стою, как в раю.
Я пришлый, я лишний, я выбыл из круга,
Я прав не имею на юность свою.
Как окна твои мне когда-то светили!
Как корчились крылья, с судьбой не в ладу!
Елена Натановна, Вы мой Вергилий,
Все тайны Подола я с Вами пройду.
Ну как мне, Подол, с твоей музыкой сладить?
И пусть к Оболони машины летят, -
Тут малая родина спит в снегопаде,
И в дальнем окошке поют про Арбат...
Твое подвенечное платье
Ирине
Неистовой дружбы гордыня,
Разрыва горячечный дым.
Осталась от друга картина,
Где мы над Подолом парим.
Над траурной желчью заката,
Сквозь струн опьяняющий стон,
Мы вплыли с тобою когда-то
В его сумасшедший картон,
В подольский болезненный вечер,
Где к пальцам примерзла струна...
И то, что сгибает нам плечи,
Он тоже изведал сполна.
Не ведаю, как получилось,
И был ли я в том виноват,
Но вдребезги что-то разбилось,
Как перекаленный булат.
Бездонное небо карминно,
Лилов подступающий дым,
И осиротела картина,
Где мы над Подолом парим,
Где я вырастаю из мрака,
С гитарой, горчащей, ночной...
И воет душа, как собака,
И корчится свет за спиной.
Пытаюсь простить и понять я,
А там, в высоте, на лету,
Твое подвенечное платье
Чуть светится сквозь темноту...
Мой Киев затонул
И этот город – Киев? Да не врите ж!
Хоть имя то же – суть, увы, не та.
Мой Киев затонул. Он, словно Китеж,
Перед ордой замкнул свои врата.
И я плыву в зыбучем полумраке
По улочкам, которых больше нет,
И примечаю траурные знаки
Погибших лет.
Мой город был не краше, но достойней.
Его еще не залила толпа.
Над ним сиял тот самый отсвет горний,
Что создает поэта из раба.
Был неуютен, но не обезличен,
Жил под серпом, но с княжеским венцом.
Он был отличен пересвистом птичьим
Культур и наций, старцев и юнцов.
Мой город жил, весь мир в себя приемля,
Но не склоняя ни пред кем чела.
И это не Майдан ушел под землю –
Его эпоха илом занесла.
Но приглядитесь: там, в бетонной чаще,
Компрачикос архитектуры, он
Безмолвствует, как сфинкс,
в века глядящий,
А не объятый ревом стадион!
Ангел мой
На меня “наезжает” весна.
Не дает ни покоя, ни сна.
Всей валюты души
.....расплатиться мне с ней не хватает.
Эта бандерша знает, кому
Насылать то чуму, то тюрьму.
Это просто весна,
.....с ней поэты в орлянку играют.
Ангел мой,
.....что ты кружишься над головою?
Ангел мой,
.....огради от нацеленных стрел.
Я еще
.....не готов стать рекой и травою,
Ангел мой,
.....погоди, я еще не допел!
У других все дела как дела.
У меня лишь полынь да зола
Из-за этой весны,
.....насылающей мне передряги.
То строка застучится в виске.
То струна задрожит вдалеке.
То завою в тоске,
.....то зароюсь в пурге из бумаги.
На меня “наезжает” весна.
Хочет вычерпать душу до дна.
И любовь, и огонь
.....облагает невиданной данью.
Я стою посредине земли,
Умоляю: мгновенье, продлись,
Где плачу эту дань,
.....где я плачу весеннею ранью.
Ангел мой,
.....что ты кружишься над головою?
Ангел мой,
.....огради от нацеленных стрел.
Я еще
.....не готов стать рекой и травою,
Ангел мой,
.....погоди, я еще не допел!
